История одного кота

Мир был такой непонятный и большой, что котенок, никак не мог его обойти на своих дрожащих лапках. Но было очень интересно, что там, дальше, чем уютный тазик, где он с братьями и сестричкой родился на свет. Наверное, так должна начинаться моя история. История одного кота. 

Что помню

В тазике нам было очень уютно, и мама. Но неизведанное, тянуло и манило к себе. Стоило недалеко отойти, как мама хватала за шкирку и уносила обратно в таз. А еще эти большие и странные существа, которые постоянно приходили и поднимали нас высоко-высоко. Зачем они это делали, я не знаю. Но я не кричал как остальные. Им это не помогало, так зачем же я буду стараться. Конечно, позже я узнал, что это за великаны, и они не хотели ничего плохого, но тогда, это было очень волнительно. И не скажу что приятно.

Бежали дни, и мы все дальше могли отходить от мамы. Она уже не уносила нас обратно. Мы легко выбирались из таза и забирались в него, чтобы поспать или поесть. Самой неприятной процедурой, было мытье. Никого не волновало, хотим мы мыть под хвостиком или нет. Мать строго следила за этим. Надо признаться, что и на этой процедуре я особо не пищал. Никакого смысла в этом не было. Если мыть начали, то тебя домоют, хоть кричи, хоть нет. Странно, что два моих брата и сестра не понимали этого.

Начались игры. Мои братья были очень шустрые. Они постоянно кусали друг друга и задирали сестру. А мне, было все это не сильно интересно. Моя цель была посмотреть, что там за выходом из комнаты. Тогда, я правда не знал что это комната, и что у нее есть дверь. Я даже не догадывался что позже, научусь сам открывать их. В то время я просто запомнил место, откуда приходили они. Большие существа. Они заходили, и за ними снова исчезал проход в неизвестное. Я всегда наблюдал за этим сидя в стороне. Таинственно и загадочно исчезал проем. Когда они уходили, я шел в то место. Но прохода не было. Иногда я просто сидел и слушал что там. За местом, откуда они приходят. Там все время, что-то происходило. Были какие-то звуки. Но я никак не мог посмотреть, что же там такое есть. Да и братья вечно меня отвлекали. Прибегут, нападут, и давай кусаться. Я конечно тоже их покусывал, но без особого энтузиазма. Из всех приемов мой любимый был, отпихивание задними лапами. Он у меня прекрасно получался. Потом большие существа, принесли нам еще один большой тазик и два маленьких. В маленькие они начали наливать что-то вкусное, а в большой, усаживали, когда кто-то делал лужу. Я сразу смекнул, что теперь можно в случае желания пописать делать это в специальный таз. Это была прекрасная альтернатива бесцеремонным, маминым купаниям. Так все и шло, пока однажды к нам не пришли новые большие существа.

Сначала пришли одни, потом другие.  От некоторых паршиво пахло. Я старался в этих случаях отойти, куда-то в сторонку. Чтобы не привлекать внимание. Эти существа были очень шумные и бесцеремонно хватали нас. Мы Только начали привыкать к этим визитам, как вдруг, одни из больших которых мы не знали, схватил сестру, и ушел с ней в загадочный проем. Я очень тогда перепугался. Хотя немного и завидовал ей. Теперь она знает что там. Но было страшновато, ведь ее так обратно и не принесли.

Был самый обычный день. Я сидел на своем любимом месте, чуть в стороне от новых тазов. Братья скакали и кусались. Все как всегда. Вдруг открылась дверь, и наши знакомые большие существа привели новое. Я занервничал, но виду не подал. Большие опять шумели иногда издавая  громкие звуки. Но так как я регулярно подслушивал возле волшебного проема, я знал, что так они выражают радость. Новое существо никого не хватало на руки. Это удивило меня, и я сидел и смотрел на него. Что же оно будет делать дальше. Братья, не обращая никакого особого внимания на происходящее, резвились возле спального таза. Вдруг, новое существо подошло ко мне и присело. От неожиданности я вытаращил глаза и замер. Потом все как в тумане. Помню только, что когда меня проносили через волшебный проем, мама нервничала и кричала. А я толком ничего не разглядел. Все мельтешило кругом. Было очень страшно. Новое существо, куда-то меня несло, а я, боялся.

Я не запомнил, как очутился в новом месте. Там было еще одно существо, еще больше того, которое меня унесло от мамы. Я уже немного понимал в жизни, и точно знал кто больше тот главней. Большой взял меня на руки и что-то начал говорить мне.  Я ничегошеньки не понял, кроме того, что мне нечего бояться. Мне явно некто не желал зла и это главное.

Новое место

В однокомнатной квартире называемой малосемейкой, появился новый жилец. Для маленького серого британского котенка, был установлен лоток, куплены миски, а так же корм который рекомендовал заводчик. Хозяевами малыша стали молодые мужчина и женщина, которые пытались жить вместе. У них это не очень хорошо получалось, отчего было порой крайне шумно. Но коты хозяев не выбирают. Хотя…

На новом месте было не плохо. В первый же день, произошел казус. Так как я был приучен к регулярному мытью – я мылся. Не так чтобы профессионально, но я еще только учился. Бывало, что мог упасть на бок, при мытье под хвостиком. Вдруг мне захотелось сделать лужу. Я уже понял, что для этого мне подготовили специальный тазик. Без лишних размышлений я залез в него и сделал все как обычно. Было желание немного покопать, но только я начал... Большой, внезапно подбежал и издавая громкие звуки подхватил меня на руки. Я очень удивился, но не сопротивлялся. Чему он так обрадовался так и не понял. Вообще большой оказался добрый. Когда он был дома, а как я понял это теперь мой дом, он брал меня на руки и гладил. Та, что меня принесла, тоже хватала меня. Но как-то по-другому.

Запретная дверь была всего одна. Но мне туда не сильно хотелось. Остальные были всегда открыты. С тех пор я не любил закрытые двери. Я ходил и изучал все вокруг. Благо времени у меня было предостаточно. Каждое утро, большие уходили в проем и возвращались только когда уже было темно. Через несколько дней, я почувствовал что-то неладное. Мне все время хотелось в тазик. Когда стемнело, они вернулись. Обратив внимание, что я постоянно в лотке (так они называют специальный таз), большой все время ходил за мной. Не то чтобы я стеснялся. Но было как-то неудобно. Он брал меня на руки и нес в маленькую комнату. Там он мыл мне под хвостиком. Не так как это делала мама конечно. Было весьма холодно, но я не сопротивлялся.

В один из этих дней, я почувствовал что-то неприятное в животе. Я не был точно уверен, что это, поэтому на всякий случай залез в лоток. Вдруг, меня стошнило. Прямо там в лотке. Большой опять подлетел, и не дав мне опомниться, схватил и начал гладить. Большой и та что меня принесла, принялись шуметь.

 

-Слушай, помоему этот котенок не жилец. Только деньги зря спустили.

-Сама ты не жилец! Ну поносит его и что?

-Да ничего! От него какшками воняет. На руки не возьмешь! Не подноси его ко мне близко. Тошнит от вони.

-Ты вменяемая? Животинке плохо, а чем он должен пахнуть? Розами? Я и так, задницу ему мою каждый раз. В хате холодно, зима, а он мокрозадый постоянно.

-Не люблю слабаков. Помрет значит помрет. Я к нему еще не привыкла все равно. Делай, что хочешь только чтобы мне не воняло. На кой черт, ты его на диван прешь!

-А куда мне его на балкон вынести?!

-Фу убери его! Смотри у него кишочка из попы торчит фу! Да он точно сдохнет!

 

Я тогда еще плохо понимал, что они кричат. У этих существ, странный язык. Вообще они много издают звуков. В последствии, я понял что люди, а большие были ими, очень плохо чувствуют друг друга. Поэтому и много шумят. Но это было многим позже.

От постоянного мытья под хвостиком, было холодно, и я дрожал. Мама мыла теплее. Но я уже начал ее забывать. Большой все время брал меня на руки и прижимал к себе. Там было тепло. Особенно тепло, когда он ложился на спину, и сажал меня под свою шкуру на груди. Да, мне тогда было в диковинку, что у них разные шкуры. Под ней, он был гладкий. Не такой как я. Но теплый. Так я у него и спал. Вообще он все время меня грел и гладил. А та, что мельче, когда я к ней подходил, отодвигалась и морщилась. Но я на нее не обижался.

Через какое-то время, я перестал все время бегать в лоток. Большой не стал меня мыть, и я больше не мерз. Но каждый вечер он брал меня на руки и гладил. Каждый раз, он издавал один и тот же звук. Гизма. Так я начал понимать, что это мое имя. Ну а раз у меня есть имя, то и я должен как то их звать. Хотя бы про себя. Большой хоть и вел себя как моя мама, но точно ей не был. Поэтому я решил, что буду звать его мой. А та другая… Я тогда ничего не придумал, как звать ее другая. Я вполне ее терпел. Она, конечно, пыталась меня гладить и я не сопротивлялся. Но то, что она не грела меня, когда я мерз, было обидно и запомнилось.

Бежали дни. Пока я был дома один, я очень любил смотреть в окно. Это такой проем как дверь, только через него все видно. Особенно меня интересовали эти странные существа, что туда сюда мелькали. Мой зовет их птицы. Они, то вверх, то вниз. По моим ощущениям я их должен ловить. Но через окно не поймаешь. Иногда, когда я засыпал на окне, мне снилось, что я выпрыгиваю в окно, и ловлю их. В моих снах я всегда их ловил. Ну и конечно приносил моему. Показать, как я умею.

В то же время я подметил, что если положили две миски еды, и две воды, то хорошего не жди. Это не к добру. После этого, мой и другая, куда то уходили и не возвращались вечером. Не то, чтобы я был не рад поесть от пуза, просто скучно. Я как то привык гладиться вечерами. Да и еда  вроде как вкусная, но когда ее не так много. Когда ее меньше, она значительно вкусней. А особенно вкусно, когда мой, дает мне мясо. Я точно знаю, что это мясо. Мой так все время говорит, перед тем как его дать. Пытается подражать тому, как я иногда выражаю свои эмоции. Мияяяасо. У него не получается говорить как я. Смешной такой. А мясо вкусное. Эти птицы, что в окне, точно из него. Не могу сказать, откуда эта уверенность, то прямо чувствую. Птицы это мясо. Только очень быстрое. Да и через окно, его никак не попробуешь. Вообще когда речь заходит о птицах, то я думаю про мясо. Когда думаю про мясо, хочется чего-нибудь поесть. Вот так посидишь на окне, и аппетит разыграется не на шутку.

Так вот вспоминаю, как оно было тогда. Интересно было. Все было новое. Столько открытий. А еще, мне принесли мягкий тазик, как тот, в котором я маленький спал. Называется это - спалка. Мой, меня туда запихивал и говорил – «спалочка, ложись». Там было уютно но жарковато. Вообще как то стало жарковато. Хотелось все время пить. Я такое видел первый раз, но быстро привык.

Еще помню, что когда было жарковато, со мной приключилась история. Я попадал за таинственную дверь. Ту, в которую мой и другая, уходили по утрам. Страшно было безумно. Другая, посадила меня в какую то штуку, через которую было плохо видно. Очень болтало. Потом были чужие большие. А еще, я увидел других таких же, как я. Они тоже боялись. Потом что-то кольнуло меня в заднюю лапу, и я уснул. Проснулся уже дома. Смотрю, вроде как никуда и не носили меня. Подумал что сон приснился плохой. Лучше бы про птиц. Но чувствовал себя очень плохо. Хотел залезть на окно, посмотреть, где там мои птицы, но упал. И под хвостиком побаливало. Было ощущение, что меня чего-то лишили. Но было это или нет, утверждать не берусь. Все как в тумане. Но осадочек остался. От этой другой одни неприятности. В то же самое время, мое имя значительно удлинилось. Сейчас, по прошествии лет,  и зим, я точно могу сказать, что это было именно тогда.

-Слушай а что в ветклинике сказали? Как долго будет он в таком состянии?

-Пару дней. От наркоза отходит. На тебе паспорт. Я на тебя записала.

-В смысле на меня?

-Ну паспорт заводят когда прививки делают, когда операции. Вот смотри.

-Гизма Дмитриевич Ангельев???

-А что тебе не нравится. Сам же говоришь что кот твой, что он твой сынок. Вот теперь с документами.

- Он конечно мой любимый кот, но коту отчество и фамилию мою… Я даже не знаю что бы мне сказал на это отец или дед.

-Ой ну прям там. Семья великих людей и литераторов. Коту дали их фамилию, стыд и позор. Кричал что кот твой? На документы!

Обездолили

Прошло время. Это я точно знал, потому что стало холодно, как когда я только тут появился. А потом опять стало теплеть. И не знаю с чем связано, но я явно стал больше. Или дом меньше. В общем, я мог допрыгнуть в любое нужное мне место. Особенно было интересно в средней комнате. Там где стояла моя еда. Иногда, там можно было найти, что-то вкусное. Что то такое, что мне не давали. Все вкусное было обязательно завернуто в шуршащее. Чем сильнее шуршит, тем вкуснее. Это я подметил сразу.

Был обычный день. Мой и другая носились взад вперед. Туда обратно, туда обратно. Как то стало пустовато вокруг. И вдруг, мой зашел, неся штуку, похожей на ту, что из страшного сна. Я конечно занервничал, но знал точно – мой меня не обидит. Поэтому не стал сильно сопротивляться. Опять было плохо видно и очень болтало. Вспомнил тот случай. Сон в руку видимо оказался. Выходит, я еще и будущее могу предсказывать. Но было не очень страшно, потому что я знал, что проснусь дома. Но в этот раз все вышло иначе!

Я не увидел чужих больших, не было таких как я. Сон явно перестал сбываться. Когда мой вытащил меня из этой штуковины, все вокруг было незнакомое! Чужие запахи. На меня напала такая жуть, что я не знал, куда спрятаться. Мой взял меня на руки и все что-то говорил. А я не понимал где я и кто тут вообще живет! Почему меня сюда принесли! Неужели, мой меня обманул и теперь мое будущее неясно?! Очень хотелось домой,  было обидно. Я вообще-то верил ему. При первой возможности нашел укромный угол, и спрятался. Вдруг придет кто-то чужой, или меня опять куда-то потащат. Лучше спрятаться думал я. Но добрые знаки были. Мой лоток был тут. Миски тоже. Украдкой я выходил поесть и в лоток, пока никто не видит. На всякий случай не копал в лотке. Кто знает, что у них на уме. Услышат же как я копаю и изловят.

Мой и другая, так же утром начали уходить в дверь. А я оставался один. Я потихоньку выходил и исследовал новое место. Оно было значительно больше чем мой прежний дом. Нашел свою спалку. Лег немного подремал. Она пахла мной и старым домом.

Здесь тоже были окна и подоконники. Их было намного больше. Смотреть было интереснее. В целом, я начал понимать, что видимо теперь это мой дом. Постарался обтереть все углы, чтобы мне пахло здесь приятнее. И тут услышал знакомые звуки! Птицы! Они тоже со мной сюда пришли! Запрыгнул на окно. Вот они! Это был знак! Я все сразу понял. Раз и птиц перевезли вместе со мной, это определенно мой новый дом.

В целом все наладилось и пошло своим чередом. Меня все чаще стали звать длинным именем. Если меня звали срочно, то мой звал коротко. Если пообниматься, то тогда длиннее. «Гизма Дмитриевич! Подойдите, пожалуйста, по процедурному вопросу»  Длинная фраза, но я ее запомнил. Тем более, что я уже все лучше понимал что они говорят. А они вообще не понимали, что я говорю. Мне порой кажется, что я умнее, чем они. Даже мой не понимает что я говорю. Неужели так трудно было разобраться? Приходилось вечно его водить. И так скажешь и так. Не понимает. Вынуждает вскакивать и метаться у него под ногами. Тогда он обращает внимание, а я веду, куда мне надо. Сяду у миски с водой и сижу. А он смотрит и спрашивает – «что?» Что не понятного? Я привел тебя к мискам. Сижу возле воды. Значит что? И так каждый раз. Тяжело обучаются эти люди. Очень тяжело. Ну что делать. Как я понимал, в нашей иерархии он самый главный. Я его слушаюсь. Кто больше, тот главней. Потом иду я. Ну или мы на ровне с другой. Тут я никак не мог определиться. Она то меня больше, но мой, однозначно любит меня больше, чем другую. Вообще, мне ощущалось, что я главней. Поэтому когда другая пыталась меня ругать или наказывать я дрался.

Коммуналка

Стоило мне попривыкнуть на новом месте, как вдруг началось черт знает что. Помню, как открылась дверь, и другая ввалилась в мой дом с посторонним существом! Оно было мельче меня, меховое и какое-то странное. К существу прилагалась здоровенная клетка. Ну хоть так, подумал я. Пусть сидит в своем загончике, эта неведомая зверушка. Но волновался, как отреагирует мой. Не изменит ли это наши теплые чувства с ним. Опасения мои не оправдались. Мой как и прежде гладил меня когда я приходил. К существу, которое как оказалось, назвалось шиншилла, особого трепета не было. Да и какой там трепет. Черти что, скачет по клетке. Я конечно с любопытством изучал нового жильца. Когда утром все уходили, я ложился рядом с клеткой, и смотрел. Крыса, от этого нервничала. Я сказал крыса? Ну да. Я звал ее крысой. У меня вообще словарный запас к этому времени разросся.

Нервировать своим присутствием крысу было весело. Подходишь к клетке, она верещит, мечется. Думает, что я ее буду ловить. Глупая. Ловить такую не интересно. Толи дело птички. Да что там птички! Мух ловить и то более весело. Она маленькая и быстрая. Если поймал, чувствуешь себя героем. А тут комок шерсти на двух ногах. Было бы, за кем охотиться. Интерес к крысе прошел у меня быстро. Но крыса, на то и крыса. Запомнила как я ее пугал. Однажды другая, а я уже говорил что все беды от нее? Да кажется. Принесла шар. Усадила в него крысу, и поставила все это посередине комнаты. Конечно, мне было интересно, и я подошел поближе.  

Вдруг, это подлое и злопамятное создание, как побежит на меня. Шар на меня катится, я даже сперва отпрыгнул. Крыса развернулась и опять на меня шар катит! Полное нахальство! Я на моего смотрю. Он смеется. Даже обидно стало. Не люблю, когда надомной смеются. Я дал по шару с правой, крыса завертелась шаре. Но быстро придя в себя, снова, начала на меня накатывать! Тут мой, вынул крысу из шара и поставил напротив меня. Крыса замерла, а я немножечко зашипел. Ну так для жути. Смелости без шара у нее не нашлось. Я не стал за ней гнаться. Не благородное это дело. Так. Сопроводил до клетки, обходя оставленные ей следы испуга. С этого времени я полностью потерял интерес к крысе. И даже когда их стало две, а потом три, мне было все равно. И когда все эти крысы начали размножаться тоже. Мне даже было наплевать, когда маленькие крысы сбежали из клетки и прыгали вокруг меня и даже по мне. Что с них взять. Дуры. Странная эта другая. Тащит домой всякую гадость.

Только я привык к моим сомнительным соседям, тут же новый сюрприз. Вообще другая, все время, что-то делала странное. Мой на нее, регулярно ругался. Из подслушанного и понятого, ей явно чего-то не хватало.

-Слушай я конечно люблю животных, но уже шиншилл полный дом, куда ты хочешь брать кошку? Вот кот! Гизма Дмитриевич Ангельев. Умный. Зачем еще коты?!

-Это у тебя есть кот. Он меня не воспринимает! Мне одиноко!

-А крысы? У Тебя три шиншиллы! Которые беспрерывно кого то рожают!

-Им на меня плевать. У тебя кот, а у меня никого нет! Меня же должен кто-то любить!

-Ой, делай что хочешь! У меня есть кот, остальные животные мне по барабану. Ругаемся день через два, а ты животных заводишь. Будем разбегаться, кот со мной останется, а ты со своим зоопарком куда хочешь. Мне они тут не нужны.

 

В один из дней, на моей территории появился еще один кот. Да – да я знаю, что я кот. Мой, он веселенький, вечно мне песенки пел. А мне нравилось. Я вообще музыку очень уважал всегда. Но только хорошую. Особенно любил, когда мой начинал петь. «Тра-та-та, тра-та-та, мы везем с собой кота, маленького Гизму сделаем ка клизму!» Что такое клизма я не знаю до сих пор. Но должно быть, это что-то хорошее. Эта песня означала, что меня хотят взять на руки и почесать. Если мой, по мне соскучивался, пока я занимался своими делами, он пел – «Кота меня ты позовешь, боюсь тебя я не услышу.»  А если я уже пришел, то когда меня чесали, регулярно звучала песня – «толстый, толстый, толстый, кот, свет из лужи пьет, пьет, пьет, толстый кот, мой Гизма кот.» Так что я точно знал, что кот - это я. А значит, кто как я – тоже коты.

Итак, в моем доме появился котенок. Я сперва хотел приревновать, но не получилось. Маленькая кошечка была один в один как моя сестра, которую давно-давно первой унесли в загадочную дверь. Я вспомнил, как сам очутился в незнакомом месте и растаял. Она пыталась найти у меня на животе сисю, как у ее мамы. Но я то кот. Поначалу я даже помогал ей мыться. Уж очень она была похожа на мою сестренку. В общем, взял я над ней шефство. Опять же мне не было скучно, пока мой и другая отсутствовали. Я показывал подопечной свои владения. Она ходила ко мне спать. В общем, этот сюрприз был неплох. Что удивительно для сюрпризов, которые другая преподносила в мою жизнь. Но все же, спасибо ей, что тогда давно она выбрала меня. Если бы было иначе, я бы не был Гизмой Дмитриевичем Ангельевым, и мой бы не был моим. В это время, я решил, что буду звать его иначе.

Моя вновь приобретенная сестренка росла. И тоже заботилась обо мне. Мы периодически помогали друг другу мыться. И тут я точно ощутил. Что есть забота кота, а есть кошки. Есть забота мамы и есть забота отца. Мой, точно не мама. Значит отец. Так я и решил, что теперь буду звать его батя. Да и он сам не раз говорил, что я его меховой сынок. Но было грустно ,что у меня только батя а мамы нет.

Новый сюрприз от другой, не заставил себя ждать. Вдруг, неожиданно, в моем доме появилось, что-то странное! Это был не кот. Батя звал его чушь собачья. Другая звала его Арчибальд. Размером он был крохотный, и даже когда подрос, в половину от меня. Но громкий, до жути. Пока маленький был еще ничего. А как подрос… тушите свет. Напрягал меня кошмарно. Очень подвижное существо. Все время пока он жил в моей коммунальной квартире, от него не было покоя. Я старался забраться повыше. Мало было приятного быть облизанным собачьей чушью. Как я понял, собаки, те что ходят у нас под окнами, значительно крупнее. А этот, видимо не вырос. Но брал нахальством и беспардонностью. Иногда, когда он совсем сильно бесил, я слегка стукал его лапой по голове. От этого он орал еще истошнее. Так, что у меня резало в ушах. Зачем он тут появился я так и не понял. Естественно, что я был крайне рад, когда он исчез с моей территории.

Вдвоем

Время шло, моя подопечная выросла. Ее кстати тоже куда-то выносили в сомнительной штуке, и по возвращению она плохо ходила. Этот странный ритуал так и останется для меня загадкой. Зачем они это делают с котами?

Батя регулярно ругался с другой. Когда было шумно, я на всякий случай прятался. Потом приходил к нему потереться. Его и меня, это успокаивало. Не люблю когда Батя сердитый. Страшновато становится. Он мне никогда плохого не делал. Но когда громко кричал и бегал в зад, перед, я предпочитал не попадаться под ноги. В один из дней, клетка вместе с крысами исчезла. Другая куда-то их оттащила. Видимо туда, откуда принесла. Туда им и дорога. А потом опять началась беготня. Я разволновался. Неужели опять?! Но нет. Другая вышла в дверь, и долго не появлялась. Я был очень этому рад. Особенно потому, что она забрала с собой собачью чушь. Тем более что в доме уже нечем было дышать. Этот пес постоянно делал лужу возле углов. Батя из-за этого сердился. Если бы я не считал что молчание – золото, я бы сказал этой собачьей чушне, что про него думаю. Стыдно не уметь пользоваться лотком. Стыдно и не прилично.

Потом другая приехала. Я уже заволновался что останется. От нее одни сюрпризы. Но она сделала свой последний сюрприз, и исчезла. Забрала мою приемную сестру. Я ее растил, учил, а другая посадила ее в ненавистную штуковину и унесла.

 

Так мы с батей остались вдвоем. Не скажу, что это время было плохим. Но тогда, я много думал, и многое понял. Утром батя уходил, а вечером возвращался. Когда он приходил, мы с ним часто слушали музыку. Правда, мне не очень нравилось, что он постоянно пускал неприятный дым в комнате. Но я быстро привык к этому. Он садился в свое кресло перед белой коробкой и сидел там часами. Я приходил к нему поластиться. Батя всегда меня гладил. А если он не замечал мое появление, я терся об его ноги, или подбивал носом его руку.

 Когда он плохо себя чувствовал, я всегда был тут как тут. Я точно знал, что если сесть рядом и прислониться к нему хвостом, то ему легче. Вообще я считаю что хвост, это очень ценная моя часть. Если я кому то доверяю хвост, то это не просто так. Опять же если положить хвост на батю, он всегда начинал чесать мне спинку возле него. Это безумно приятно. В эти моменты я даже как будто ничего не видел. Так это было хорошо.

В один из дней, батя чувствовал себя особенно плохо. Был горячее обычного. Я прямо ощущал, что ему не хорошо. Тогда я прибежал и дал хвост. Он улыбнулся, но почесал меня совсем чуть-чуть. Совсем плохо подумал я. Потом батя уснул, наверное, хвост подействовал, а я не спал. Я тогда подумал. Вот у меня была мама, потом меня забрали. Теперь  у меня есть батя. А кто забрал батю? Ведь у него никого кроме меня нет. Как же он жил, пока не появился я? Если бы у него была мама или батя, или еще кто-то, они бы обязательно приходили в дверь. Но те, кто к нам приходили, не были похожи на его батю, или маму. Они больше смахивали на ту другую. Как он вообще так может, думал я. Ведь ему даже не к кому прийти почесаться кроме меня. А еще, он уходит в дверь и приходит с едой. Я иногда сижу и жду, принесет он, что-то вкусное сегодня или нет. Очень радуюсь, когда он приходит с мясом. Он делает это примерно в одно время. Пять раз он уходит утром, а на шестой и седьмой, он никуда утром не идет.  А если и уходит, то на разное время. В эти дни мы больше всего чешимся. В это время он приносит мясо. И вот я и подумал, у меня есть батя, который уходит в дверь, и приносит мне мясо. А ему кажется, никто ничего не приносит. Ему никто ничего не дает кроме меня. Поняв это, я придвинулся поближе. Это чтобы хвост максимально был на бате. Вот! На тебе хвост. Думал тогда я. Раз никто кроме меня ничего тебе не дает, то мой хвост – твой хвост. От мысли, что я делаю важное дело, я даже замурчал. Точно помню. Половину ночи я лечил его хвостом, пока сам не уснул.

По мере того как мы жили вдвоем, я стал понимать, что батя хочет завести новую другую. Иногда они появлялись дома. Некоторые были интересные, но не было ощущения, что мы уживемся. Я вообще многое стал чувствовать. Я точно знал, что батя, сейчас откроет дверь. Не знаю откуда, но я знал. Поэтому всегда встречал его. Было конечно, что я промахивался, но это только если мне снился очень интересный сон. Например про птиц. Кстати, эти твари совсем обнаглели. Раньше они просто летали мимо, а сейчас топчутся прямо за окном. Пользуются тем, что я не могу до них дотянуться. Вот если бы батя, открыл окно в нужный момент…

Так о чем это я. А то за птиц задумался. Точно! Другие. Разные приходили. Некоторые были добрые. Пытались со мной дружить. Если ко мне с уважением и лаской, я в целом не против. Но они появлялись и исчезали. Поэтому особо тут сказать мне нечего. Но одну я запомнил. Нервный стресс. Я спал на диване, ничего не подозревал. Батя пришел очень поздно и я принципиально не сидел под дверью. Обиделся. И тут я вышел на звук открывающейся двери. А там стоит другая! Один в один та, что была раньше. Я даже растерялся. Потерся как положено о батю. А сам думаю, чего это он в дом приволок? Только от такой же избавились! Вообще после той другой я блондинок не сильно жаловал. И вдруг она ко мне ручищи свои потянула и говорит – ой какой котик! Нет ну надо же! Я развернулся, разок гребанул задней лапой в ее сторону. Так я обычно в лотке делаю. И на батю смотрю. Понял он, что нам этого не надо? А батя смеется. Ну я не люблю когда надомной смеются, и ушел к себе в комнату. Потом с опаской ждал, не вернется ли эта. Но батя меня понял. Больше я ее не видел. Нам и вдвоем было хорошо.

Так как развлечений было немного, еще одно я нашел на балконе. Балкон он как окно и дверь одновременно. Там всегда интересно. На одном из них, я обнаружил, что можно узнать что происходит за дверью. Если честно, мне после просмотра, за дверь, совсем перестало хотеться. Иногда батя брал меня на руки и выходил на балкон. Это было страшновато. Я конечно не думал что он меня выкинет, но не чувствовать под лапами опору - жутковато. Иногда я даже ругался громко. Но если взять себя в руки, можно было смотреть. Было видно как мимо, туда сюда с шумом проскакивают странные штуки. Батя говорил  – пошли смотреть машинки. Ну и я стал про себя звать их машинками. Если батя забывал закрыть дверь на балкон, это был праздник. А если еще и окно на балконе – день был удачным! Я запрыгивал на открытое окно, и смотрел на машинки и птичек. А еще утром, на этом балконе светило солнце. Мы с ним жмурились друг на друга. Было много разных запахов и звуков. Я был дома, но мог видеть что там, за дверью.

Однажды, я понял, что за дверью что-то не так. Я чувствовал, что бате плохо, но горячим он не был. Батя сидел и пускал дым почти не реагируя на меня. Я дал ему хвост, но это не сильно помогало. Я не знал что делать. Как я не старался, но хвост не работал. Батя часто сидел в своем кресле и пускал дым. Иногда брал меня на руки и обнимал. Я мурчал, и чувствовал что он мокрый. У него слезились глаза, как у меня, когда батя начинал, что-то делать с мясом. Он тоже любил мясо, но ел его неправильно. Он всегда, долго с ним возился, потом начинало плохо пахнуть, у меня резало  глаза. И только спустя много времени он начинал есть. Я бы на его месте так не делал.

А потом случилось странное. Я всегда любил играть с водой. Если потянуть лапой штуковину в ванной, она падала. Иногда, из нее как брызнет! Вообще батя часто наливал воду в разные штуки. Их было весело переворачивать. Сначала нужно перевернуть, и тут же увернуться, чтобы не намокнуть. А потом, надо смотреть, как вода растекается. Когда она растечется, надо постараться пройти так, чтобы не намочить лапы. Если лапы намокли, надо сперва много ходить по дому. Осле того, обязательно их вымыть. Если батя дома, то надо еще успеть спрятаться. Потому, что он будет ругаться. Если его нет, то не забыть спрятаться после того, как он увидит воду. И вдруг, вода начала капать прямо сверху! Батя подставлял тазики, куда капала вода. В главной комнате, где мы проводили больше всего времени, все было в тазиках. Легкая добыча. Но я их не переворачивал. Почему то, батю все это не радовало. Он был очень грусный и все реже покупал мясо. Я старался как мог, чтобы его развеселить. Тогда я первый раз принес ему муху. Я поймал ее на балконе. Она была вялая, и ловить ее было не сложно. Я поймал и припрятал ее про запас. На всякий случай. Когда я понял что батя грустит, я принес ему муху в подарок. Взял в зубы, и принес на подушку. Сел рядом и начал ждать. Но батя не увидел муху и ушел в дверь. Тогда я взял муху и перенес. Положил по середине кровати. Вечером батя опять не увидел муху. Он просто лег сверху и спал. Я переживал. Никак не получалось подарить ему подарок. Но наступил шестой день. Батя не ушел в дверь утром. Тогда я пришел к нему и начал мурчать. Как только солнце начало щуриться в окно. Он совершенно не хотел просыпаться. Но я был настойчив. Когда он проснулся и начал меня чесать, я отошел, взял муху что лежала рядом, и положил ему на живот. Наконец то батя увидел что я ему принес, и очень обрадовался. Получилось! Подумал я, и чтобы закрепить результат, я на всякий случай сел рядом и дал ему хвост. С тех пор, я точно знал, что подарки надо приносить на видное место, и они очень радуют батю. Особенно мухи.

Перемены

С потолка уже не капало. Мясо появлялось как по часам. Все шло хорошо. Мух не было. На балкон в это время мне удавалось проникнуть не часто. От туда веяло холодом. На втором балконе, я даже один раз нашел, что-то белое и хрустящее. Под лапами оно становилось мокрым. Мне оно сразу не понравилось. А батя смеялся и ставил меня лапами на это белое. Я отпрыгивал и тряс ими, чтобы стряхнуть эту гадость. Не понимаю, зачем он это делал. Но его это забавляло. После этого, он хватал меня и обнимал. Обниматься намного приятнее, чем белая мокрая ерунда на балконе. Но просто обниматься тоже не очень. Не люблю когда ограничивают мою свободу. Лучшие обнимания, это когда батя брал меня на руки так, чтобы я висел у него на плече. В этом положении мне все было видно. Именно так, я первый раз близко увидел себя в двери шкафа. Эта волшебная дверь, показывала все, что было напротив нее. Я сразу понял, что там я. Как? Да просто там был такой красивый кот, что это не мог быть кто-то другой. Я и раньше знал, что я наверняка красавчик. Батя мне так говорил. Но тут я убедился в этом окончательно.

Вообще шкафы это моя слабость. Там всегда лежит много тряпочек, на которых очень уютно спать. Правда меня туда никто не пускает. Так иногда, когда дверь закрыта не плотно, можно в него попасть. Самый хороший сон, это сон в шкафу. И если ты в него забрался, как бы тебя не звали, чем бы не заманивали, лучше не выходить. Потому что потом в него фиг опадешь! Прятаться в шкафу, это еще и весело. Батя ходит, ищет меня а я притаился и не выдаю себя. Он нервничает, бегает зовет меня. А я не выхожу. А когда находил меня, радовался и обнимал. Но шкаф после этого закрывал плотно.

В один из вечеров я почувствовал, что скоро откроется дверь и зайдет батя. Как обычно, я слез с дивана во второй комнате и пришел ждать. Перед тем как дверь открывалась, всегда было, какое-то щелканье. За этим щелканьем я услышал, что батя, пришел не один. Помню, что меня это расстроило. Но когда открылась дверь, я передумал. Вместе с батей, зашла новая другая. Но от этой  исходило, что-то очень приятное. Появилось ощущение, что я ее уже где-то видел. Она наклонилась. Видимо, чтобы меня поприветствовать. Я обратил внимание, что у нее большие глаза, такие же как у меня. Сомнений не было, эту надо оставлять. Я тогда потерся о ее ноги, показывая свое расположение на моей территории. С этого дня началось время перемен. Хорошее было время.

По началу, я никак ее не называл. Просто ходил почесаться и к ней. В те дни, когда она приходила к нам с батей. А потом, она перестала от нас уходить. Тогда я понял, что, скорее всего она будет жить с нами. Ну что ж. Я не против. Тем более она начала все время, что-то делать такое, что батя никогда не делал. Лапы можно было мыть намного реже. Ходить стало чище. Она всегда норовила дать мне что-то вкусное, и не только на шестой или седьмой день. С ней было интересно. Батя только сидел в кресле, ну или делал еду на кухне. А тут столько всего нового. Я начал ходить за ней и смотреть, как она играет. Особенно мне нравилось ей мешать. Она каждый день убирала с дивана все, что там есть, и укладывала обратно. Если запрыгнуть до того как она закончит, начиналась игра. Она хотела меня спихнуть, а я сопротивлялся. Когда она заканчивала с диваном, на нем становилось чище и уютнее чем до того.

В один из вечеров, она чесала меня за ушами. У нее это получалось не так как у бати. Тогда то я и решил, что надо ее как то называть. Так как маму я уже помнил смутно, решил, что теперь это моя новая мама. А почему нет? Она меня кормит, она меня гладит, и периодически норовит помыть. Это конечно не очень приятно, но хотя бы, не под хвостиком. И на том спасибо. Причем моет мне лапы! Как будто я сам не могу этого сделать! Я так понимаю мамы все одинаковые. Если решили помыть – помоют, хоть кричи, хоть молчи. Но я редко молчал на этой процедуре. Это, какое-то насилование над котами. Невозможно молчать.

Появление новой мамы, еще я звал ее моя, никак не повлияло на иерархию. И не могло. Батя большой, он главный. Я тут живу долго, это мой дом. Значит после бати, я и моя новая мама. Уж если я не главнее, то мы точно равны. Поэтому я считал, что она должна проявлять ко мне уважение как к равному.  Однако она позволяла себе играть со мной, как мои братья в далеком детстве. Конечно, это меня немного раззадоривало. Нападет, завалит на спину, подергает за лапы, начешет живот, и все это внезапно! Я должен ответить тем же! Безусловно, я слегка кусался и применял свой фирменный прием задними лапами! А как иначе. Правда, батя был против этого. И если он видел, то я терпел. Но стоило ему отвернуться…

Еще она все время делала со мной всякие странные вещи. То поднимит мне заднюю лапку когда я лежу. При это издавала один и тот же звук –ХА! И называла меня Гизма каратист. Каратист, как я понимаю это название чего-то или кого-то. Этому кому-то, должно быть не сладко живется с лапами на раскоряку. Еще, она брала меня за передние лапы когда я спокойненько сидел на полу, и принималась кружиться. Я вообще не понимал что происходит. Она называла это – потанцуем. Почти всегда это происходило, когда играла музыка. Батя когда слушал музыку, такого не делал. Все это было крайне необычно по началу. Позже я знал, что если играет музыка, то надо готовиться к танцу. А сам танец, стал для меня отличным поводом, чтобы после него, поохотиться на мою.

Уживались мы хорошо. Новые забавы мне нравились. С ней можно было побегать друг за другом. С батей, я такого себе не представляю. Он когда бежал за мной, было чувство, что сейчас все кругом развалится, и я останусь без дома. А вот с моей, резвиться было весело. То она бежит за мной, то я за ней. Она явно побаивалась моей боковой стойки. Весь секрет в том, чтобы максимально пушить хвост и двигаться на нее боком. Если распушить хвост, то ты выглядишь намного внушительнее! Ну а когда мы не дрались, она меня кормила.  Я даже давал ей хвост. Я быстро начал ей доверять, поэтому доверить ей самое ценное, было не страшно.

Однако был и один минус. За время пока мы жили с батей вдвоем, я категорически отвык, что он надолго уходит. Он почти всегда возвращался вечером. А тут, регулярно меня оставляли одного. Опять появлялись большие миски с едой и несколько с водой. Как я уже говорил это дурной знак. Но что делать. Я ждал пока их долго не было. Хорошо, что это обычно все происходило когда тепло. В это время, можно ловить мух и смотреть птиц. Если бы они надолго уходили когда холодно, это было бы ужасно скучно.

Мир меняется

Вместе с новой мамой, появились и другие люди. Которые явно имели отношение к ней, потому что до этого их я не видел. И когда они приходили, моя всегда была дома. Сопоставив факты, я понял, что эти двое явно имеют к ней отношение. Один был большой, размером не меньше бати, другая помельче. Они вели себя по отношению ко мне уважительно и ласково. Причин для неприязни у меня не было. Тот, что как батя, мне приглянулся сразу. Большие они добрые. Эти двое часто приходил вдвоем. Который больше, однозначно был главней. Ну и раз он главный там у них, то ему нужно оказывать уважение. Я так считал.

Иногда они даже оставались у меня дома. Я конечно вполне гостеприимен, но они совершенно наглым образом, занимали мой диван. В моей комнате. В той комнате жил только я. Батя и моя новая мама, бывали там не долго. Факт, что на моем месте спит, кт- то еще, не радовал. Но и не скажу, чтобы сильно раздражал. Однако, я думаю, что они могли хотя бы иногда поспать в другом месте. Например на кухне. Я же там тоже иногда сплю. Там вполне удобно.

В один из дней, все вокруг меня завертелось и зашумело. Пришел тот большой другой, привел с собой какого-то подозрительного, и они вместе с батей начали все ломать! Мой дом изменил свои очертания, и я каждый день заново его изучал. Больше всего меня волновало, что мой лоток постоянно переставляли с места на место. Это нервировало. Наконец, место для моего лотка стало постоянным. Я слегка успокоился. Потом кто только не приходил. Все эти незнакомые большие меня пугали. Иногда та другая, что помельче, приезжала и оставалась. Я думаю она охраняла меня от тех чужих, что шумели за дверью комнаты. Она меня аккуратно гладила и пыталась со мной говорить. По настроению, я с ней чесался. Но хвост не давал. Хвост это слишком личное.

Помню, что когда все кругом громыхало, мыться приходилось чаще. Лапы постоянно были грязные. Мне каждый вечер нужно было тратить уйму времени чтобы отмыться. Иногда моя старалась привести все в порядок. Но уже на следующий день, кругом опять шумело и становилось снова грязно.

Однажды, приехал тот большой, и они с батей начали, что-то делать возле балкона. Мне было очень интересно, но шум не давал мне присутствовать. Как только шум пропал, я аккуратненько зашел в комнату. Принюхиваясь, я подкрался к месту, где возились батя и большой. Пахло не вкусным и влажным. По запаху я определил, где они намазали это невкусное. На пол возле балкона и по стенам. Пока никто не видит, я решил проверить, что это такое. Я аккуратненько наступил лапкой. Лапка чуть-чуть провалилась. Я почуствовал неприятные ощущения после того как убрал лапу обратно. Там куда я наступил, осталась отметина. Тогда я попробовал наступить рядом другой лапкой. Все повторилось. В целом, это было очень интересно. И я сделал так еще несколько раз. За этим занятием меня и застукали. Крику было…  Я помню, что прижал ушки и лег. Батя и большой шумели, а мама оттащила меня в комнату, где был мой лоток, и принялась мыть лапы. Вот странная она. Будто бы я сам не мог их вымыть. Мне и самому не нравилось, что на них налипло, это  белое. В этот раз я ничего не говорил. Терпел молча. Я подумал, что если они будут еще раз это делать тоже самое, надо обязательно все повторить. Но долго там не сидеть, чтобы они меня не поймали. Так я и сделал. Но они, как-то догадались и снова мыли мне лапы. Так или иначе, все перемены к лучшему. Ну или как минимум к приключениям.

Маленькие радости

Я полагаю, что не зря я выбрал мою новой мамой. Однозначно не зря. Каждый утро и вечер, она ела что то вкусное. Причем не где-нибудь, а на диване. А диван, это одно из моих любимых мест. Если прийти и долго смотреть ей в глаза, она непременно поделится. Если она не хочет делиться, надо выбрать момент, и подкравшись лизнуть ее еду. Так или иначе, стало намного интереснее, чем когда мы жили с батей вдвоем.

Когда мы жили с батей вдвоем, из вкусного было только мясо. Теперь, вкусного было очень много. И оно было разное. Однажды, когда батя и моя кушали, я почувствовал манящий запах. Я не знал, что это такое, но я не мог оторваться. Меня прямо тянуло к источнику. Источник был на столе. Батя угадав куда мне нужно, поднес мне под нос что то черное. Весь мир вокруг меня замер, в глазах помутнело, я стал сам не свой. Батя дал мне эту черную штучку и я сам не помню что было дальше, но я ее съел. Батя называл это оливочка. Если я слышал, что батя говорит оливочка, я не успокаивался, пока мне ее не дадут. Эти черные штуки, пожалуй лучше чем мясо. 

С появлением моей новой мамы, жить стало не только веселее, но и вкусней. Но я не стал от этого меньше любить батю. Батя мог меня конечно, и поругать, но он самый главный для меня навсегда. Что бы ни происходило, как бы я не обижался, лапы все равно несли к нему. Мне было очень важно, чтобы батя был рад мне и чесался со мной. Без этого ощущения никакие оливочки мне не были нужны. Хорошо что он долго не мог на меня сердиться. Даже когда я разливал воду.

К слову о ругаться. Все мои игры с водой, приводили к наказаниям. Самое обидное было, это когда батя вытирал мокрое мной. После этого я очень долго приводил себя в порядок. Это было самое серьезное наказание. Приходилось мыться крайне долго. Но я не сопротивлялся. Бате сопротивляться нельзя. Если он что-то делает, значит так надо. А моя, меня жалела. Было даже, пару раз помешала меня наказать. Вообще она у меня добренькая. Даже если мы подеремся. Я потом к ней прихожу, и она перестает сердиться. Тут в чем дело. Есть метод. Если выйти из комнаты, а потом в нее заново зайти, то все как бы с начала. Тот кот ушел из комнаты, а пришел другой кот. Если она подралась с тем котом, тот кот уходит, и приходит другой кот, с которым она не дралась. Не знаю, как объяснить, но это работало! 

С появлением новой мамы, игры с водой стали разнообразнее. Она регулярно что то делала с тазиками, в которых оставалась вода. Перевернуть таз с водой, это высший пилотаж. Но получалось не всегда. Нужно чтобы воды было немного. Как-то раз, я решил выпить лишнюю воду из таза, чтобы можно было его перевернуть. Из этого ничего не вышло. Столько выпить я не смог, но от чего то, вода из таза всегда чуточку вкуснее, чем из миски. Не знаю почему.

Еще одним подарком, явилось для меня то, что моя новая мама, наставила на окна растения. Некоторые из них были совершенно непригодные, а некоторые крайне вкусные. Я конечно старался не перебарщивать. Но не всегда получалось. Если отъедать по чуть-чуть, никто не замечает. Правда иногда, что-то происходило со мной, и я не мог остановиться. За это можно было даже получить полотенцем. Это не больно, но очень обидно.

Когда моя переставала возиться с тазиками, то на следующий день, обязательно происходило событие. Она приносила кучу тряпочек, и складывала их на диван. Первые лежали кучей, а вторые она складывала аккуратно. Какая это была благодать, когда она отвернется усесться на ровные теплые тряпочки. Она постоянно меня сгоняла с них. Но только она отвернется… Это тоже была одна из моих любимых игр.

Каждое утро, перед тем как они уходили в дверь, моя раскладывала на диване всякую всячину. Я каждый раз приходил и разглядывал все эти странно пахнущие штуки. Все штуки лежали в одном мешочке. На этом мешочке было очень удобно лежать. А еще, среди прочего, там было и что украсть. Особенно интересно было воровать штуки, которые они называли палочки. Их удобно было носить в зубах и приятно жевать. Но потом они мне надоели и я перестал их таскать.

Так как мы уже давно жили все вместе, я много чего придумал интересного. Например, когда они возвращались вечером, я не просто ждал под дверью. Когда открывалась дверь, я вываливался из нее и делал изгиб любви. Это когда спина колесом, а хвост трубой. Хвост желательно немного распушить. Если я соскучивался сильно, то делал так. Или, если я поиграл с водой. Если делать такой выпад, то наказания не будет. Проверено!

Моя новая мама, регулярно из-за чего-то расстраивалась. Вообще я уже знал, что если у бати или моей мокрые глаза, значит что им плохо. Моей было плохо регулярно. Я даже разработал специальный прием. Как только я слышал звуки которые говорят о том что глаза будут мокрыми, я с разбегу запрыгивал на диван и делая изгиб любви. После чего непременно давал хвост. Это такой прием, состоящий из двух. Это помогало или сразу, или чуть погодя. Иногда сила хвоста открывается не сразу. Это надо учитывать.  Я заметил что моя может расстраиваться от чего угодно. Поэтому реагировал быстро. Иногда она меня обманывала. Издавала вот эти свои звуки, а когда я прибегал, хватала меня и начинала чесать живот. Обычно это заканчивалось маленькой войной. Не люблю когда обманывают.

Помню, что если я хотел порадовать мою, то нес подарки. На бате же сработало думал я. Сперва я принес ей на диван муху. Но муха ей совсем не понравилась. Потом был жук. Жук тоже не подошел. Тогда я вспомнил что на кухне, лежат штуки которые она все время берет. Должно быть они для нее важны подумал я тогда. Эти штуки называются крышички. Так она и говорила когда возвращалась вечером. «-Гизмочка! Ты мне крышечку принес! Ды ты мой золотой!» Я очень воодушевился, и стал ей носить всякое разное. Еще одной ценной вещью были «бумажечки». Когда батя шел на балкон, чтобы попускать дым, он брал в руки коробочку. Из этой коробочки он доставал, что-то шуршащее и блестяжее. Я когда слышал этот звук, тут же прибегал. Потом он сворачивал это в шарик и кидал мне. Играть с этим шариком было увлекательно. И его очень удобно носить в зубах. Моя называла это бумажечки. Вот их я постоянно ей приносил в подарок. Она им радовалась.

А еще помню, когда было холодно, обязательно появлялось большое растение. Типа тех, что на окне. Только это было больше. Пахло оно своеобразно. Мне не очень нравилось. На вкус тоже было так себе. А вот то, что они вешали на него, другое дело! По началу, пока никто не видит, я ел блестящую длинную штуку, которую они вешали сверху. Но в один из таких разов, произошло неприятное событие. Я как обычно, днем, пока моих не было, слопал блестяшку. На другой день к вечеру, ничего не подозревая, я пришел и дал бате хвост. Но не успел я устроиться, как он что-то как потащит у меня из под хвостика! Ощущения так себе, скажу я вам. Казалось, что я в лотке сижу. Я удивленно повернулся, а он машет блестяшкой которую я съел вчера! Пришла моя и они смотрели на меня, на блестяшку и смеялись. Я обиделся. Вообще не люблю, когда они надомной смеются. Тут такой конфуз, а им весело. Я хотел уйти но мне не дали. Схватили и начали гладить. Ну я то добрый. Простил их. Но блестяшки больше не ел.

Еще, когда повлялось растение, очень часто, было много мяса. Причем разного. Моя, все время что-то делала на кухне, а я сидел с ней на стульчике рядом. Ей нравилось, что я с ней сижу, поэтому мяса в такие моменты, давали больше. А если не давали, всегда можно было, подойти и потереться об ногу. Если усиленно тереться то дадут обязательно.   

 Вспоминая все, что я видел, это, пожалуй, лучшее время, самое яркое и интересное. Да, мне очень повезло и с батей и моей.

 

 

Не плачьте

Самое странное, что я все это помню. А еще удивительно то, что я никуда не исчез. Но меня никто не видил какое то время. И если я проливаю воду, то даже в случае успеха, все остается без изменений. Я отпрыгиваю, вода льется, я обхожу. Поворачиваюсь посмотреть, а все как было до этого. С другой стороны меня никто не ругает. Делай что хочешь.  

Эту загадку я наверное не смогу разгадать. Я был уверен, что я исчезну. В какой то момент я точно ощутил, что мне чаще плохо, чем хорошо. Играть хотелось все реже. Аппетит пропал и часто тошнило. Приходила, какая-то другая и колола мне лапу. Сначала она мне понравилась а потом я ее опасался. Батя, видимо пытался меня лечить. Но у него нет хвоста. Поэтому методы у него были так себе. Это наверное та, что приходила, показала ему плохой пример. Меня кололи в лапу, потом давали всякие не вкусные штуки. Я даже научился их незаметно выплевывать. Еду стали давать средней паршивости. Хотя одну из них я в целом готов был есть. Однако аппетит у меня, никак не восстанавливался.

Я точно помню, что последние дни, я вообще был сам не свой. Все как в тумане. Лапы не слушались. Я даже еле-еле добрался до лотка. Чуть не оконфузился. Приличные коты, где попало, лужи не делают. Помню, что я даже не смог добрести встретить батю и мою вечером. Они сами меня нашли, и весь вечер таскали на руках. Помню, что под вечер я набрался сил и попросился пройтись. Батя, поставил меня на пол и пошел рядом. Я точно знал, что скоро я исчезну. Не знаю откуда я знал, но я был уверен. По этому, я потерся об ноги бати, и из последних сил, сделал свой коронный изгиб любви. Батя схватил меня на руки и не выпускал долго. Носил смотреть машинки на балкон. И все время, что-то мне говорил. Каким-то другим голосом. Я попрощался с ним, попрощался с моей. Я как мог дал ей хвост. Я бы принес ей что-нибудь как раньше, но у меня не было сил. Она таскала меня на руках весь вечер, и что-то говорила. Ей было грусно. Я чувствовал как из ее глаз падали капельки мокрого мне на шерстку и ушки. 

Когда наступил следующий день, я вообще не мог двигаться. Очень все болело. Все как в тумане. Помню только что батя и моя грустили с мокрыми глазами. А я думал что не надо плакать, я же вас люблю, а успокоить не могу. Так не честно! А потом пришли, какие-то люди. Опять кольнуло в лапе и все… Я ничего потом не помню. И вдруг, как тогда давно, когда у меня был плохой сон. Помните? Когда  другая таскала меня в какой то страшной штуке. Я просто проснулся. Все было так же как и раньше. Сначала я не находил свою спалку и столбик, на котором мне дозволено точить когти. Не видел мисок и главное лоток исчез.  Вечером пришли батя и моя. Я как обычно вывалился их встречать, но они меня не видели. Они много плакали, я к ним приходил и как обычно давал хвост. Но почему то они меня не замечали. Пока их не было, я ждал и смотрел в окно. Есть совершенно не хотелось, и в лоток тоже. Самочувствие было прекрасным. Обидно было, что они меня не видят. И очень жалко, что они все время плачат, а я не могу их успокоить. Моя все время называла мое имя и делала мокрые глаза. Я даже пару раз крикнул, что вот он я! Вот хвост! Но они меня не слышали. А я… Я Как мог, их успокаивал.

И вот сегодня, когда я проснулся в своей комнате от звука после которого моя встает. Я открыл глаза и увидел свой столбик! Еще вчера его тут не было!. Чуть правее стояла спалка! Я быстро побежал проверил. Лоток на месте! Потом проверил миски! Не веря в свое счастье, я побежал и запрыгнул на кровать! Батя уже встал и вышел на балкон. Он всегда так делает. Я ткнулся моей в лицо. И тут она мне говорит – Гизма че пристал! И Начала меня гладить! Все стало как раньше! И я прямо чувствовал, что хочу чего-нибудь вкусного!

Вечером они пришли, а я специально разлил воду и меня поругали. Вода тоже никуда не исчезла! Потом дали черную вкусную оливочку и гладили меня. И вот я сижу сейчас в темноте, на своем любимом месте и думаю. Что за странная история со мной приключилась. Совершенно не понятно, что из этого мне приснилось, а что было по настоящему. С другой стороны, главное что мы снова все вместе, я Гизма Дмитриевич Ангельев, батя, и моя. Помоему, это очень хорошо. Особенно хорошо, что они больше не плачут. Во всяком случае моя, не делает этого чаще обычного.

 

 

 Посвящается памяти, самого преданного и верного друга - Гизмы Дмитриевича Ангельева, ушедшего от поликистоза почек 2 апреля 2019г.